Рефн на границе | Авто клуб Попутный ветер

Николас Виндинг Рефн — один из немногих (но зато каких — чего стоят Ларс фон Триер и Томас Винтерберг!) современных скандинавских режиссеров, чье стремление к международной экспансии было удовлетворено. Рефн уже ничего общего не имеет с собой времен фильма «Страх Икс» (2003), сокрушительный провал которого обанкротил и чуть было не свел его с ума. Все изменил сделанный с голливудскими актерами «Драйв» (2011), мгновенно приобретший культовый статус, сделавший Рефна международной суперзвездой и собравший целую корзину призов и номинаций. После «Драйва» Рефн может делать все, что ему вздумается, результатом чего и явился сериал (или протяженный фильм), сделанный при участии Amazon Studios, — «Слишком стар, чтобы умереть молодым».

Сегодня режиссер просто излучает тихую, но радикальную уверенность в собственных силах и пренебрежение к чужому мнению. Все это есть в «Слишком стар, чтобы умереть молодым»: почти неправдоподобная амбициозность, вынесение за скобки любого представления о зрителе, последовательность в реализации своих кинематографических фантазий. Возможно, все это вкупе со щедрым финансированием и мизантропическим талантом Рефна позволяет подвести черту под целым периодом развития сериальной индустрии. В этой связи критики совершенно правомерно вспоминают «Твин Пикс», да и вообще Дэвид Линч — не последний для Рефна режиссер. Как и Алехандро Ходоровски, верящий в магическую природу кинематографа, и Кеннет Энгер, использовавший в своих гностических кинообрядах образы массовой культуры.

Сюжет сериала состоит из трех линий и, в принципе, несложен — только вот временные и пространственные особенности нарратива медленно затягивают его в морской узел, который, кажется, не смог распутать даже сам автор. Первая линия посвящена полицейскому Мартину (Майлз Тернер), у которого на глазах убивают напарника, якобы убившего предводительницу американо-мексиканского наркокартеля Магдалену. Опешившего Мартина практически сразу же переводят в убойный отдел, где периодически устраивают разнообразные спектакли — а больше ничего и не делают; сам же он сближается с шестнадцатилетней Джени (Нелл Тайгер Фри), попутно сталкиваясь с ее эксцентричным отцом-миллионером (Уильям Болдуин). Нам сразу становится известно, что напарника Мартина убил сын Магдалены Хесус (Аугусто Агилера), который во всех смыслах боготворит свою мать, — инцестуальная тема была заявлена у Рефна еще в фильме «Только Бог простит» (2013), но в сериале она доведена, так сказать, до логического завершения. Отомстив мерзкому (правда мерзкому) копу, Хесус отправляется на поклон к своему дяде, мучительно умирающему от рака кишечника предводителю наркокартеля с мексиканской стороны. Евангельские аллюзии, разумеется, выстрелят в финале, когда Хесус, приехавший из Мексики вместе с женой и по совместительству верховной жрицей Смерти Ярицей (Кристина Родло), захочет быть повелителем Земли, а не просто принцем наркокартеля.

У Рефна все переворачивается с ног на голову так, что именно древняя и беззаконная мексиканская земля — а не тупая и пустотная американская культура — рождает новый порядок и нового мессию.

Третья же сюжетная линия связана с прорицательницей Дианой (Джина Мэлоун), которая, используя свое служебное положение (она — кто-то вроде социального работника на службе в полиции), находит не охваченных законом насильников и абьюзеров и передает информацию о них Вигго (Джон Хоукс), смертельно больному бывшему сотруднику ФБР, одержимому местью как таковой. Все эти линии то сходятся, то расходятся, путая и дополняя друг друга. В более привычном сериале — например, «True Detective» — они могли бы стать отдельными сезонами, но Рефну важно, чтобы они развивались параллельно.

В «Слишком стар, чтобы умереть молодым» Николас Виндинг Рефн обращается к классической теме американского кино — демонизации границы между США и Мексикой, которая предстает границей, отделяющей мир большей цивилизации от мира цивилизации меньшей. Хотя у Рефна все переворачивается с ног на голову так, что именно древняя и беззаконная мексиканская земля — а не тупая и пустотная американская культура — рождает новый порядок и нового мессию: герои-мексиканцы то и дело намекают, что тут вам не там.

Благодаря инициативам нынешнего американского президента эта тема вновь актуализируется, и многие ленты, увы, политически совпадают с ней: например, впечатляющая экшен-дилогия — «Убийца» Дени Вильнёва (2015) и «Убийца-2» Стефано Соллимы (2018), где приграничье оказывается местом выброса неконтролируемой хтони, маргинальных элементов, занятых в наркотрафике или международном терроризме. Вряд ли аррогантному эстету Рефну хоть сколько-нибудь интересны внутриамериканские или внутримексиканские дела: два этих топоса для него сродни воображаемой «Америке» из одноименного романа Франца Кафки или фильмов Ларса фон Триера («Танцующая в темноте») и Томаса Винтерберга («Дорогая Венди»).

Кружась над темой приграничья, Рефн убирает оттуда все лишнее, оставляя и добавляя только то, что необходимо ему для его мифогенной медитации: атмосферу американских полицейских сериалов, евангельские и психоаналитические мотивы, первобытную жестокость нравов, а также статуарных героев. Мы уже видели таких людей в предыдущих фильмах Рефна: как и персонажи Райана Гослинга («Драйв»), Витхайи Пансрингарма («Только Бог простит») и Эль Фэннинг («Неоновый демон»), Мартин, Хесус и Ярица вместе и по отдельности существуют внутри современного мифа о Герое — гендер для Рефна не особенно важен, его взгляд завороженно-беспощаден ко всем. Такой герой не имеет почти ничего общего с современным западным человеком, разрываемым всевозможными идентичностями, неврозами, эмоциональным интеллектом; скорее, он/а предстает совокупностью атрибутов, в тот или иной момент открываясь человеческой, животной, магической или какой-нибудь еще ипостасью: вот почему Ярица так любит карты Таро, а герой Уильяма Болдуина неожиданно мило рычит, изображая тигра, который напоминает как минимум об образах Уильяма Блейка.

Соавторы Рефна, Эд Брубейкер и Хэлли Венгрин Гросс, были сценаристами «Мира Дикого Запада», и аналогия с андроидами явно напрашивается. Только у Рефна не роботы, а люди проходят проверку на человечность, к радости режиссера, с треском проваливая этот экзамен. Рефн реконструирует мир идеальных глянцевых тел, созданных для позирования, секса или расправы; все остальное не имеет особого значения, в том числе тексты диалогов, в которых Рефн достигает своеобразного дислексического шика.

Источник: colta.ru