Три месяца переговоров, согласований, четыре часа полета до Лондона, два часа на автомобиле до гостиницы, краткий сон, завтрак, последний рывок до дизайн-центра Jaguar, демзал, встреча с Яном Каллумом. Ян извиняется, говорит, что чувствует себя не очень хорошо, но в процессе знакомства и постановочных съемок приходит в себя, и мы начинаем беседу в его кабинете. Разговаривая со мной, Ян непрерывно рисует эскизы автомобилей и их фрагментов. Для него, судя по всему, это такая же необходимость, как дышать
Ян, все без исключения «Ягуары», независимо от моды и времени, несут в своем облике, яркие индивидуальные черты. Как это достигается, и что является для вас главным признаком уникального стиля Jaguar?
На мое довольно банальное начало Ян отвечает с внезапной серьезностью:
Сложный вопрос! Если посмотреть на историю, то все «Ягуары» очень разные. Тем не менее есть общие элементы. У меня они, скажу прямо, вызывают восторг. Вроде все просто: низко расположенная крыша всегда удлиняет силуэт — это классика. Первый дизайнер «Ягуара» тоже выбирал утрированные черты, но фокус в том, что во всем должна быть мера, а каждая линия должна быть великолепной! В каждом «Ягуаре» есть какая-то утрированная деталь. Но во всем должен быть тончайший баланс, нарушив который, убиваешь главную идею — сознательно внесенная вами дисгармония должна подчеркивать и усиливать гармонию! Стили могут быть совершенно разные, но закон «дисгармонии» остается в силе. Главный секрет — чувство меры. А этому научить нельзя. Можно и должно знать законы гармонии, а вот законы дисгармонии, которые усиливали бы желаемое восприятие, описать нельзя, и по большому счету даже научить этому невозможно, потому что нет универсальных приемов. Точка приложения и степень этой самой дисгармонии строго индивидуальны для каждого творения и каждого творца. Важно найти и создать момент привлечения, утрирования. При этом каждая линия должна быть простой и понятной.
Как-то раз, еще в прошлом веке, в беседе с главным дизайнером ВАЗа Марком Демидовцевым, он 30 лет был в этой должности, я спросил, какова его мечта как дизайнера, какой бы он хотел создать автомобиль. И Марк неожиданно ответил: «Знаете, Олег, я мечтаю создать легковой автомобиль, в котором можно было бы ездить в шляпе-цилиндре. Естественно, не снимая ее».
Ян рассмеялся и с гордостью сказал:
У нас такой автомобиль уже есть…
Слегка заинтригованный, я продолжил:
Прекрасно понимаю, что конечный результат в дизайне автомобиля — это всегда компромисс между творчеством художника и возможностями (задачами) конструкторов, технологов и финансистов. Много ли таких компромиссов сегодня в вашем творчестве?
Мне не нравится слово компромисс. Я работаю со всеми, пока не пойму задачу. И только после этого начинается творческий поиск в рамках стартовых ограничений. Поэтому надо изначально уяснить: нам нужен «Ягуар» или машина для шляпы. Конечно же, для королевы мы сделаем все, что она пожелает, даже увеличим высоту салона, но это совсем другой разговор.
В этот момент я вспомнил недавно увиденное в Интернете фото, где королева, лихо закладывая поворот, уворачивается от зазевавшегося папаши с ребенком. Причем несется она на скромном Jaguar X-Type. А самое примечательное — именно на той версии X-Type, облик которой создал Ян. Вспомнил, но не стал отвлекать маэстро. Он тем временем продолжал:
Массовым тиражам очень важна адресность проекта. Если это, скажем, спорткар, то он всегда предельно эгоистичен, в противоположность семейному автомобилю. И это при разработке концепции стоит во главе угла. Мы создаем дизайн вокруг этих требований. Важно удержать моих помощников в рамках реализации главной идеи проекта. Это моя задача. И еще. Самая большая проблема в современных автомобилях — это безопасность: ударостойкость, управляемость и защищенность людей как внутри, так и снаружи автомобиля. Я не могу изменить законы физики, поэтому эстетика вторична. Но всегда есть гармоничное решение даже этой проблемы.
Согласен, в авторалли я временами пытался изменить законы физики, но, признаюсь, это плохо получалось. Я даже научился летать, но, правда, низенько-низенько.
Действительно, это проблема! — рассмеялся Ян. — Законы физики, к сожалению, всегда побеждают. Летать автомобиль, конечно, можно заставить, но с приземлением всегда будут проблемы! А раллисты, по-моему, все ненормальные. Мне кажется, чтобы так ездить, надо мозги отключать. Это так?
Нет, с мозгами дружить просто необходимо. Надо научиться переходить в другое состояние, а подчас и в другое пространство.
Я помню езду на первых «Ауди Кватро», — задумавшись, сказал Ян. — Очень смешной автомобиль. Ездить чрезвычайно сложно.
Да, я тоже ездил на первых «Кватро». И самое веселое, что там почти все время надо было держать полный газ!
Вы знаете, я полностью восхищен этим вашим умением!
Спасибо! — удивился я такой реакции. — И все же вернемся к нашей основной теме. Скажите, Ян, в какой степени современные технологии сокращают дистанцию между желаемым и действительным?
Я уже немного говорил об этом. Современная технология дает нам больше возможности попробовать разные варианты моделей будущего автомобиля. Можно прокрутить гораздо больше идей за короткое время. Мы все делаем в цифровом режиме. Это гораздо быстрее и точнее. Особенно это необходимо при современной безумной динамике развития и сложности композиций. В противном случае такие сложные модели, как сегодня, пришлось бы создавать невероятно долго.
Тогда в какой степени современные технологии уменьшают дистанцию между задуманным и реализованным? То есть хотелось бы так, а доступно только в упрощенном виде.
Признаюсь, даже на этапе полноразмерной модели мы еще не приходим к окончательному решению и согласованию требований конструкторов, инженеров, экономистов, PR-команды. И все это непрерывным потоком валится на нас, требуя соответствующих решений. Но я бьюсь до последнего, доказывая, что все это уже учтено в предложенном варианте. И это чистая правда. В этом и заключается вся многотрудность нашей работы: предугадать все и добиться неизменности изначального варианта. Дедуктивно и интуитивно мы должны предугадать практически все требования к новому автомобилю. И очень важная часть моей работы — защитить изначальную идею. Сделать так, чтобы она выжила до самого конца. Вплоть до серийного автомобиля. Да, моя задача не только родить, но и защитить. Иногда, конечно, приходится уступать, но для этого должна быть неубиваемая аргументация. Ян замолкает на пару секунд, видимо, вспоминая какую-то схватку, и продолжает: Архитяжелый процесс! Но я считаю, что «Ягуар» делает это лучше других! И этому помогает то, что инженерно-конструкторская команда понимает, чего мы добиваемся, что хотим сделать.
Как вы относитесь к современной тенденции быстрой смены стилей и направлений в автодизайне?
Тенденции дизайна сегодня очень разнообразны. Идет более точная адресация потребителю. Этому как раз помогают современные технологии. Сейчас возможно практически все. Остальное дело вкуса и финансов. Я приемлю многое, кроме агрессии, которая, кстати, довольно востребованный тренд нашего времени. Дизайнерам доступно множество линий и деталей. И я думаю, что все это запутывает, затушевывает чистоту и яркость замысла. Сейчас, например, вогнутыми внутрь поверхностями создают своеобразный рисунок теней, формируя таким способом финальный образ. То есть элементы графики не выпуклые, а вогнутые. Мне это не нравится. Сегодня практически все так делают. «Ягуар» же строится на «положительной» графике. И еще очень популярна графика, создающая тень. Я это практически не использую, понимая, что со временем игры в технологии станут немодными.
«Ягуары» очень долго сохраняют актуальность своего дизайна. Говоря попросту, не стареют. Чем вы это объясните?
Спасибо. Но в реальности срок жизни дизайна, его актуальности, семь лет. Хотя есть и исключения (например, Jaguar X-Type — О.Б.). Время создания — от идеи до конвейера три с половиной года, плюс максимум семь лет жизни дизайна. Бывает, что после отпущенного срока актуальности хороший дизайн просто переходит в другую фазу. Поэтому по-настоящему хороший дизайн должен жить вечно. Высшее достижение — это Jaguar E-Type (55 лет от роду). Он и изначально был красив, таким и остается по сей день. Да, не современен, но красив!
Что вы считаете своей неудачей в дизайне?
Я такого не знаю! — рассмеялся Ян. — Может быть, одну-две детали в какой-нибудь машине я бы и исправил сегодня, но в целом все было нормально сработано. У меня потрясающая команда единомышленников-дизайнеров! Некоторые, правда, очень вредные, что, в общем-то, просто прекрасно, потому что именно они не дают мне ошибиться. Мы совершенно безжалостно относимся друг к другу, и именно благодаря этому все неудачи в процессе создания нового автомобиля, а их, признаюсь, поначалу бывает много, выявляются и исправляются.
Ян при этом показывает последовательность создания XF с промежуточными неудачными версиями (их 4–5 вариантов) и продолжает:
Мы постепенно, шаг за шагом, движемся к правильному решению. То есть сам процесс создания новых моделей практически исключает принципиальные ошибки. Конечно, мы знаем о своих неудачах, но больше об этом не знает никто!
И последний вопрос. На ваш взгляд, какой Jaguar — самый удачный с точки зрения дизайна, начиная с 1935 года, от SS Jaguar, до современности?
Я считаю, что визитной карточкой для меня стал Jaguar XF 2006 года — идеальное сочетание классики и современности. Он, можно смело сказать, изменил восприятие бренда во всем мире. Для всего же бренда это, наверное, Jaguar XJ6.
Я поблагодарил Яна за удивительную по откровенности беседу, а он неожиданно подписал один из своих эскизов, которые непрерывно рисовал во время нашего разговора и подарил мне.
Источник: